ПЕРЕД ВОЙНОЙ

Танки СССР, перед войной      

Не будет таким уж преувеличением утверждать, что советские танкисты полюбили танки БТ прежде всего за скорость. «Какой же русский не любит быстрой езды?» не так ли? Однако для военных специалистов важным было и другой их качество: потеряв гусеницу, они продолжали движение на колесах, что гусеничным машинам было не по силам. Однако для этого требовалось снять и неповрежденную гусеницу, так как приводы колесного и гусеничного хода у танков БТ не были синхронизированы. К тому же на колесном ходу у БТ ведущей была всего лишь одна пара колес, поэтому проходимость его на колесах была крайне невелика, особенно вне дорог, которых в России всегда не хватало.

Все это знали, по-видимому, хорошо понимал молодой танкист 4-го танкового полка Украинского военного округа Н. Цыганов. Специального технического образования он не имел, а был изобретателем-самоучкой, что, однако, не помешало ему разработать в 1934 г. автоматическую сцепку для танков Т-26, Т-27 и БТ, за что нарком обороны К. Ворошилов наградил его золотыми часами и произвел из младшего командира в командиры взвода.

Выступая с речью перед 4-м танковым полком, Ворошилов отдал приказ - создать новый «колесно-гусеничный движитель для танка БТ, с которым он может быть превращен в еще более грозную боевую машину».
Присутствовавший при этом командующий войсками УВО И. Якир поручил выполнение задания наркома группе инженеров под руководством Н. Цыганова. Работая в течение 4 месяцев по 16-18 часов в сутки, они изготовили к апрелю 1935 г. чертежи и модель танка БТ в 1/5 натуральной величины с новым движителем, имевшим 3 пары ведущих и 1 пару управляемых колес.

Кому точно принадлежала идея создать такой танк, сейчас уже точно не скажешь. Сам Цыганов совершенно искренне считал, что... Сталину, поскольку о том, что это его идея, Цыганову с товарищами рассказал их «любимый полководец-большевик» товарищ Якир. В своем письме Сталину и Ворошилову инженеры полка вместе с Цыгановым так и рапортовали: мол, вы, товарищ Сталин, выдвинули идею, Якир нам ее разъяснил, а мы уж в кратчайшие сроки все сделали, чтобы исполнить свой партийный долг, а танк мы решили назвать БТ-ИС (ИС - Иосиф Сталин).

Советский легкий танк БТ-ИС, 1936 г

По личному указанию Ворошилова для изготовления БТ-ИС были выделены необходимые средства и место на танкоремонтном заводе №48 в Харькове. В июне 1935 г. начались испытания нового танка, о которых докладывали опять-таки лично Ворошилову, который распорядился, чтобы в 1936 г. было сделано уже 10 танков БТ-ИС на базе танка БТ-5. Затем в июне-марте 1937 г. последовал пробег новых танков по маршруту Харьков—Москва, после которых в танк еще раз внесли усовершенствования и передали его для войсковых испытаний.
В окончательном виде БТ-ИС представлял собой качественно новую модель танка БТ-5, отличавшуюся от прототипа использованием трех пар ведущих колес для колесного хода. Наличие специального механизма — синхронизатора — уравнивало скорость движения на колесах и гусеницах, в результате чего танк мог продолжать движение, даже потеряв одну из гусениц. Кроме того, 6 ведущих колес позволяли использовать более 75 % массы танка в качестве сцепного веса, что не могло не увеличить его проходимость на колесном ходу.

Изюминкой конструкции был отказ от шестеренчатой передачи с ведущих колес хода на гусеницах на задние опорные катки колесного хода. Теперь вращение на все 3 пары ведущих колес передавалось через систему карданных валов, расположенных в верхней части корпуса. При этом свечная подвеска всех колес типа Кристи на танке сохранилась, но сами свечи с надетыми на них пружинами располагались в танке иначе. Был введен ряд новых механизмов колесного хода, синхронизатор, угловая распределительная коробка, верхние коробки передач, карданные валы, приводы ведущих колес колесного хода, привод переключения синхронизатора, а также установлен новый кормовой бензобак.

Во время испытаний танки БТ-ИС прошли на колесах от 1500 до 2500 км и, несмотря на большую сложность движителя по сравнению с базовым танком БТ-5, показали не только лучшую проходимость, но и живучесть. Они хорошо двигались при потере одной гусеницы, а также одного-двух катков. Конечно, у танка выявились недостатки, связанные в основном с необходимостью подкрепления некоторых тяжелонагруженных деталей, но в целом армейская комиссия пришла к выводу, что на вооружение танк следует принять.

Последовало распоряжение: изготовить в 1937 г. установочную серию из 5 машин. На них предполагалось установить бортовую наклонную броню толщиной 6 мм для защиты бортовой передачи и устранить выявленные недостатки, чтобы на следующий год выпустить уже 300 танков БТ-ИС. Крепление гусениц во время колесного хода предусматривалось на откидных бортовых полках.

Между тем Цыганов, считая, что дело с танком БТ-ИС уже решено, взялся за разработку танка с улучшенной броневой защитой на базе БТ-7. Изготовлена новая машина была в конце 1937 г. и названа в лучших традициях тех лет: БТ-СВ-2 «Черепаха» (СВ — «Сталин—Ворошилов»). Главное, чем этот танк отличался от всех прочих, стала конструкция его бронекорпуса, листы которого располагались под очень большими углами наклона - 15—58 градусов. Носовая часть имела ту же ширину, что и весь корпус, поэтому передняя труба для направляющих колес БТ-7 на этом танке оказалась не нужна. Подвеска передних опорных катков не изменилась, за исключением того, что ее пружинные рессоры отклонили назад под углом в 38 градусов.

Корпус БТ-СВ-2 совсем не имел выступающих деталей, за исключением колпаков пружин вертикальной подвески. Все броневые листы выполнялись съемными и к корпусу крепились на болтах. В целях большей жесткости броневого прикрытия гусениц в его нижней части предусматривались специальные перемычки, по 3 с каждой стороны. Кормовой бензобак БТ-7 на танке убрали, поэтому корма тоже стала наклонной, хотя из-за этого баки пришлось размещать по бортам.

Советский опытный легкий танк БТ-СВ-2, 1938 г.

Башня танка также не имела кормовой ниши, поэтому радиостанцию из нее перенесли в носовую часть корпуса, где кроме водителя разместили 4-го члена экипажа — радиста.

Опытный образец БТ-СВ-2 был сделан из обычной стали толщиной 10-12-мм, а вот проект реальной боевой машины существовал даже в двух вариантах. Первый предусматривал использование брони марки ФД толщиной 40— 55 мм, защищавшей танк от 45-мм снарядов на любых расстояниях; второй предусматривал защиту от 12,7-мм пуль и предполагал применение 20-25-мм брони марки «ИЗ».

БТ-СВ-2 проходил испытание зимой 1937 - весной 1938 г., во время которых он прошел 2068 км. Было отмечено, что такой принцип бронирования можно считать вполне приемлемым, но ходовая часть серийных БТ-7 при реальном бронировании танка и весе БТ-СВ-2 в 24-25 т будет слишком слаба. Предполагалось изготовить образец танка с полноценным бронированием и провести его испытание обстрелом. Однако все работы по этой машине, так же как и по БТ-ИС, были прекращены, поскольку в начале 1938 г. Н. Цыганов и вся его группа были арестованы. Еще раньше — в марте 1937 г. арестовали большую группу конструкторов на ХПЗ, в частности начальника танкового КБ А.Фирсова, место которого занял М. Кошкин, известный всему миру как человек, который создал легендарный Т-34.

Еще неизвестно, получили бы наши танки и дизельный двигатель, если бы также арестованные «двигателисты» И. Трашутин и Ю. Степанов в 1939 г. не были освобождены после устранения Ежова.

Самое интересное, что, хотя Цыганов и был репрессирован, вопрос о доведении БТ-7 до уровня БТ-ИС с повестки дня так и не сняли. Более того, пока проводились его испытания, Главное автобронетанковое управление РККА в октябре 1937 г. выдало заказ ХПЗ на практически такой же танк БТ-20 -в новом принятом обозначении А-20, который был сделан в металле в 1939 г. Привод колесного хода на нем осуществлялся на 6 колесах, как и у танка БТ-ИС, а верхний лобовой лист располагался под углом наклона 53 градуса. Чисто гусеничный А-20 получил обозначение А-32 и стал прототипом знаменитой «тридцатьчетверки», только на нем установили орудие калибром 76,2-мм, более толстую броню и 5 пар опорных катков, диаметр которых по сравнению с танками БТ был увеличен до 400-мм.

Советский опытный танк А-20, 1939 г

Интересно, что помимо всех этих машин в 1932 -1938 гг. в СССР разрабатывалось еще множество танков с колесно-гусеничным движителем. Среди них были сразу два плавающих танка Т-43, которые в 1933-1934 гг. делали на заводе опытного машиностроения им. С. М. Кирова (№ 185) в Ленинграде и московском заводе № 37.

Два плавающих танка по образцу танков БТ- ПТ-1 и ПТ-1А имели скорость на гусеницах: 62, на колесах — 90 и на плаву — 6 км/ч, а ПТ-1 А даже 10 км/ч. При весе 14,2 и 15,3 т их экипаж составлял 4 человека, а вооружение состояло из одной 45-мм пушки и 4 пулемет он, хотя по толщине брони они уступали БТ.

Легкий колесно-гусеничный танк Т-46-1, также изготовленный в 1925 г. заводом № 185, получил ведущие колеса спереди, что усложнило привод на колеса, но зато оборудовался синхронизатором хода. Помимо пушки и нескольких пулеметов, включая зенитный, этот танк имел еще и спаренный с орудием пневматический огнемет, имевший запас огнесмеси на 12 выстрелов. Танк испытали, но на вооружение так и не приняли.

Другой легкий танк Т-25, созданный на Сталинградском тракторном заводе в 1939 г., представлял собой пеструю смесь из узлов и деталей танков Т-26 и БТ, но в серию он тоже не пошел, поскольку его скорость на гусеницах составляла всего 28 км/ч.

Тогда же, в 1934-1937 гг., была предпринята попытка заменить в производстве чисто гусеничный Т-28 колесно-гусеничным Т-29, отличавшийся от своего прототипа только движителем и трансмиссией.

Советский средний колесно-гусеничный танк Т-29, 1939г.
По проекту ЭКУ ОГПУ - тюремного КБ, где работали арестованные конструкторы (которые, увы, подвергались репрессиям и до 1937 г.), первые танки Т-29-4 и Т-29-5 были изготовлены еще в 1934 г., но затем машину несколько лет улучшали, чтобы начать ее серийно выпускать на Кировском заводе в Ленинграде. Здесь в мае 1937 г. был также арестован главный конструктор танкового КБ О. Иванов, вместо которого эту должность получил 29-летний Ж. Котин, женатый на приемной дочери наркома Ворошилова, поэтому Т-29 доделывал уже он. В 1936 г. этот танк приняли даже на вооружение, в 1937 г. изготовили две машины, однако после этого выпускать танк все-таки не стали. При лобовой броне толщиной 30-мм и экипаже из 5 человек масса танка увеличилась до 28,8 т, что оказалось пределом для колесно-гусеничного движителя, хотя и этот танк на колесном ходу имел ведущими 6 катков из 8.

В декабре 1937 г. Котин подписал чертежи ходовой части Т-28, переделанной по типу шасси тяжелого танка Т-35, однако было уже очевидно, что многобашенные танки ни при каком типе подвески нельзя будет защитить достаточно толстой броней, и чем меньше танк будет иметь башен, тем лучше.

Каких-либо других отечественных танков на базе БТ создано не было, как не было создано и каких-либо САУ с использованием их ходовой части. Свою смекалку тут проявили финские инженеры, которым в 1942 г. пришлось модернизировать советские трофейные БТ-7.

Финская САУ ВТ-42, созданная на базе советского трофейного танка
В увеличенную по размерам башню они установили английскую 114-мм гаубицу образца 1918 г., оснастив ее дульным тормозом для уменьшения отката. При этом ни ходовая часть, ни корпус танка изменениям не подвергались. К концу года было изготовлено 18 самоходных гаубиц этого типа, получивших в финской армии обозначение ВТ-42. Из них сформировали батальон штурмовых орудий, на вооружении которого они находились вплоть до самого выхода Финляндии из войны в 1944 г.! Во время блокады Ленинграда свой вклад в оборону города внесли даже опытные Т-29, но в целом судьба усовершенствованных танков Кристи в России, а также тех, кто в большинстве своем их создавал, оказалась печальной.

События в Испании заставили и руководство страны, и конструкторов уже в который раз задуматься об усилении бронирования и вооружения советских танков в преддверии совершенно явно назревавшей войны. Впрочем, подобная работа никогда и не прерывалась. Так, одновременно с передачей Т-35 в серийное производство был решен и вопрос о его замене еще более мощным и совершенным танком, работы над проектом которого начались в мае-июне 1933 г. Параллельно с разработками отечественных конструкторов рассматривался проект 100-тонного танка ТГ-6 (конструкция Гроте) и 70-тонного танка итальянской фирмы «Ансальдо». Танк Гроте представлял собой настоящий «крейсер», также имевший 5 башен, из которых главная вооружалась 107-мм орудием, а другие должны были иметь 37/45-мм орудия и пулеметы.

Наши отечественные проекты, разработанные Н. Барыковым и С. Гинзбургом, представляли собой 90-тонные машины, имевшие 50-75-мм броневую защиту. Первый танк по проекту вооружался двумя 107-мм, двумя 45-мм орудиями и 5 пулеметами. Второй отличался только вооружением — одно 152-мм, три 45-мм орудия и 4 пулемета, да еще и один огнемет в задней башне! Варианты признали удачными и построили в виде макетов в 1/10 натуральной величины. Тут же выяснилось, что производство одного опытного варианта танка, который получил обозначение Т-39, потребует около 3 млн рублей и срок около одного года, вследствие чего его главным образом и отклонили.

Макет советского сверхтяжелого танка Т-39-1
В 1937 г. КБ Харьковского паровозостроительного завода (ХПЗ) получило задание на проектирование нового тяжелого танка прорыва на базе Т-35. Заданием предполагалось создать трехбашенную машину массой 50-60 т с броней 75-45-мм, вооруженную одной 76-мм, двумя 45-мм пушками, двумя крупнокалиберными и 6 стандартными танковыми пулеметами.

В новом танке предусматривалось использовать трансмиссию и ходовую часть от Т-35. Однако КБ ХПЗ, и без того не имевшее значительных сил для такой сложной работы, было значительно ослаблено репрессиями, коснувшимися наиболее квалифицированных инженеров. Поэтому, несмотря на многочисленные требования, к началу 1938 г. здесь сумели провести только эскизную проработку 6 вариантов нового танка, различавшихся размещением вооружения.

В апреле 1938 г. к этой работе было решено подключить ленинградский Кировский завод (ЛКЗ) с его мощной производственной базой и опытом серийного производства Т-28, а также завод № 185 им. Кирова, кадры которого, в свою очередь, имели богатый опыт по разработке новых образцов боевых машин. Первый завод проектировал танк СМК («Сергей Миронович Киров»), ведущий инженер машины А. Ермолаев; второй — изделие 100 (или Т-100), ведущий инженер машины Э. Палей.

К этому времени на Кировском заводе в Ленинграде под руководством инженера М. Зигеля уже был изготовлен танк Т-46-5 (Т-Ш), имевший противоснарядное бронирование. Вооружение у него оставалось на уровне легкого танка Т-26: 45-мм пушка, 2 пулемета в башне и еще один — зенитный. Скорость 30 км/ч, экипаж 3 человека. Бронирование машины было беспрецедентным: при общем весе в 32,2 т танк имел 60-мм броню на корпусе и 50-мм — на башне!

Советский экспериментальный танк Т-46-5, 1937 г.

В серию он не пошел как из-за недоработанности самой конструкции, так и из-за отсутствия тактических требований к машинам такой степени бронирования, но опыт конструкторам он дал. Неудивительно поэтому, что работа над танками СМК и Т-100 продвигалась достаточно быстро: СМК был готов к 1 мая, а Т-100 — к 1 июня 1939 года. 9 декабря проекты новых машин и их модели рассматривались на заседании Политбюро ЦК ВКП(б) и Комитета обороны.

Советский тяжелый танк прорыва СМК, 1939 г.

Три башни располагались на танках одна за другой так, чтобы средняя башня возвышалась над концевыми, словно на боевом корабле. Сталину это не понравилось и заднюю башню убрали, чтобы использовать ее вес на усиление бронирования.

И СМК, и Т-100 внешне были очень похожи и практически совершенно одинаково вооружены. Разница заключалась в подвеске. На СМК впервые в советском танкостроении использовались торсионы (до этого они устанавливались лишь на опытном танке Т-28) — стальные валы с балансирами для колес, работавшими на скручивание, когда танк наезжал на препятствие. На Т-100 применялась подвеска с листовыми рессорами, которые сверху защищались броневым экраном.

Советский тяжелый танк прорыва Т-100, ноябрь 1939 г.

Танки были построены и переданы на испытания, которые начались в ночь с 31 июля на 1 августа 1939 г. Одновременно конструкторы Т-100 посчитали возможным разработать на его базе еще более мощный танк Т-100Z, вооруженный 152-мм гаубицей М-10 в главной башне, и САУ, вооруженную 130-мм морским орудием, использовавшимся в это время на крейсерах и миноносцах ВМФ.
Что же касается Кировского завода, то здесь кроме заказанного СМК был разработан еще и однобашенный танк КВ («Клим Ворошилов»), ведущие инженеры А. Ермолаев и Н. Духов. Танк имел укороченную ходовую часть СМК, броню толщиной 75-мм и по первоначальному замыслу целых два орудия в башне, 45-мм и 76-мм.

Советский опытный тяжелый танк, КВ сентябрь 1939 г

Новый танк по результатам испытаний осенью 1939 г. приняли на вооружение 19 декабря, а уже 17 февраля 1940 г. его отправили вместе с танками СМК и Т-100 на фронт начавшейся Советско-финляндской войны, где наши войска никак не могли прорвать укрепленную финнами «линию Маннергейма».
Обычно все новые машины держат в секрете, чтобы в надлежащий момент использовать неожиданно и массированно. Но в данном случае речь шла о престиже СССР и РККА, а также самого Сталина. Вот почему с возможной утечкой информации об этих танках решили не считаться.

Все 3 машины участвовали в боях, и хотя огнем противотанковых орудий калибра 37-47-мм им были нанесены некоторые повреждения, пробить их броню такие пушки оказались не в состоянии. Когда СМК подорвался на фугасе во время движения в глубине финской обороны, был тяжело поврежден и брошен экипажем, а эвакуировать тяжелую машину с разбитым шасси даже при помощи нескольких танков Т-28 так и не удалось. Однако и финны его трогать не стали — то ли не смогли, то ли их куда больше интересовали подбитые серийные Т-28, которые можно было восстановить и использовать, нежели какую-то одиночную машину неизвестного им типа, так что после прорыва «линии Маннергейма» танк вновь оказался в наших руках. Впрочем, чтобы доставить танк обратно на завод, его пришлось разобрать, а на заводе его уже больше не собирали и не восстанавливали.
Тут выяснилось, что 76-мм пушки танков КВ-1 слишком слабы для разрушения вражеских укреплений, поэтому было решено в срочном порядке вооружить этот танк 152-мм гаубицей в новой башне увеличенного размера. Машине присвоили индекс КВ-2, при этом нужно заметить, что в истории танкостроения найдется немного примеров, когда такое мощное орудие устанавливалось на танке во вращающейся башне, да еще когда при первоначальном проектировании на установку подобного вооружения он не рассчитывался.

Неудивительно, что многие специалисты высказывали сомнения относительно того, сможет ли выдержать ходовая часть отдачу при выстреле (особенно из орудия, развернутого на борт). Однако испытания показали, что танк сможет действовать, поэтому на Кировском заводе тут же сделали 4 таких машины. Испытывали их снова на Карельском перешейке, где они бетонобойными снарядами в упор расстреливали гранитные надолбы на «линии Маннергейма». Когда один из танков вышел из боя, на его броне оказалось 48 вмятин от бронебойных снарядов, но ни один из них не пробил броню. Естественно, что КВ-2 тут же приняли на вооружение и до второй половины 1941 г. серийно производили на Кировском заводе.

Т-100 в свете всех этих событий не повезло совершенно. Хотя коллектив завода №185 и пытался доказать, что это машина другого класса, нежели танк КВ, и что на нем также может быть установлена 152-мм гаубица при сохранении 45-мм пушки в передней башне, государственная комиссия посчитала, что принимать его на вооружение нецелесообразно.

Советский тяжелый танк прорыва Т-100, осень 1940 г.

Комиссией отмечались высокое удельное давление на грунт (0,86 кг/см2), — у СМК этот показатель составлял 0,66, а у КВ — 0,77 кг/см2; большие сложности с управлением такой тяжелой и большой машиной, плохая маневренность и бензиновый двигатель, в то время как на танке КВ уже функционировал дизель.

Советский тяжелый танк КВ-1 образца 1941 г.

В это время все силы были брошены на дальнейшее совершенствование танка КВ-1, хотя и его уже в скором времени предполагалось заменить машиной КВ-3 с более толстой броней. Одновременно разрабатывался танк, который решили вооружить орудием калибра 107-мм, так как еще за год до начала войны, в 1940 г., наша разведка донесла из Германии, что там на танки уже устанавливают орудия калибром 100-мм. И хотя это сообщение противоречило тем сведениям, что были получены ранее, среди военных нашлись люди, которые потребовали старые разработки тут же свернуть и спешно начать проектировать еще более тяжелые и хорошо вооруженные танки. Особенно уверовал в это сообщение заместитель наркома обороны СССР маршал Г. Кулик, посчитавший, что калибр 107-мм и броня толщиной не меньше 100-мм в свете данных разведки теперь только и могут спасти положение.

Советский опытный тяжелый танк КВ У-1 с башней МТ-1 и 152-мм гаубицей М-10, 1940 г.

Согласно новому заданию на танк КВ-4, его вооружение должно было состоять из 107-мм орудия, 45-мм танковой пушки, огнемета и 4-5 пулеметов. Толщина лобовой брони - не меньше 125-130-мм. На танк предусматривалось установить авиационный двигатель фантастической мощности в 1200 л. с. При этом срок сдачи проекта была назначен к 15 июня 1941 года, а опытный образец требовался к 1 сентября!

Поскольку задание было исключительно сложным, главный конструктор завода Ж. Котин решил устроить открытый конкурс, к участию в котором на заводе приглашались все желающие. В течение мая-июня 1941 г. его участники представили более двух десятков проектов, из которых до нас дошел 21, причем 19 — полностью оформленные и подписанные, имеющие номера.

Семь проектов оказались выполненными по схеме СМК: пушка калибра 107-мм устанавливалась в главной задней башне, тогда как 45-мм пушка — в передней малой башенке. В 6 проектах малая башня была расположена на крыше главной. Один из проектов предлагал использовать готовую башню от КВ-1, а 107-мм орудие установить в корпусе с ограниченными углами наведения по горизонту, как это было на танке ТГ. Масса КВ-4 во всех проектах получалась никак не меньше 80-100 т, так что это вовсе не немцы в конце войны оказались лидерами по созданию супертанков, которых не мог выдержать почти ни один мост, а наши советские конструкторы, пытавшиеся по мере сил выполнять приказы своего начальства. То, что до окончательного варианта и его изготовления в металле дело так и не дошло, результат исключительно чрезвычайных обстоятельств - 22 июня 1941 г. фашистская Германия напала на СССР.


Впрочем, даже в условиях катастрофического приближения линии фронта к городу на Неве, работы над проектом сверхмощного танка (теперь это был уже КВ-5) наперекор всему продолжались. При том же двигателе, что и у КВ-4, масса танка КВ-5 превышала 100-тонный рубеж. Внешне танк должен был походить на неприступный дот.

Низкий корпус имел длину 8257 мм, а ширину 4 м. Лобовая должна была иметь толщину брони 180-мм. Для размещения механика-водителя в носовой части корпуса предусматривалась специальная башенка, а рядом с ней должна была располагаться башенка для пулемета. Торсионная подвеска танка базировалась на восьмикатковом шасси. Пушка уже традиционного калибра 107-мм. Первые чертежи этой машины Ж. Котин подписал в начале 1941 г., но в срок до 1 августа разработчики не уложились. Самым последним днем работы над КВ-5 явилось 22 августа, после чего, видимо, работа над ним была прекращена. Враг отрезал Ленинград от Большой земли и нужно было подумать о массовом выпуске танков КВ-1 вместо того, чтобы тешить себя (впрочем, себя ли?) несбыточными иллюзиями относительно создания сверхмощных супертанков. Впрочем, их история на этом у нас не закончилась.
В Интернете было сообщение, что уже после начала Великой Отечественной войны Сталину как-то раз доложили, что танк КВ-2 сумел на одном из направлений на целый день задержать наступление гитлеровских войск. Сталин посчитал, что еще более мощный танк, на котором будет множество башен, остановит их и подавно, и вызвал к себе Ж. Котина, предложив ему построить танк КВ-5.

По сути дела, это были целых три танка КВ, соединенные между собой и имевшие мощный дизельный двигатель. Вооружение состояло из трех линейно-возвышенных башен от танков КВ, причем средняя из них имела целых два 152-мм орудия, а также еще одну башню от БТ-5, установленную сверху. В качестве дополнительного вооружения на танке устанавливался огнемет и реактивная установка «Катюша». Первый танк погиб, разломившись при переходе оврага, причем огнесмесь из лопнувших трубопроводов при этом разлилась, возник пожар, от которого взорвались боеприпасы. Второй танк усиленной конструкции был сделан и даже начал участвовать в боях, но как-то раз в тумане одна из его башен произвела выстрел в другую, из-за чего там сдетонировал боекомплект. Третий танк, который немцы прозвали «сталинским оркестром» за его орудийно-ракетную разноголосицу, чтобы случившаяся катастрофа не могла повториться, имел специальные ограничители поворота башен. Маневренности у него не было никакой, что Сталина, впрочем, совсем не беспокоило.

Когда Котин решил все-таки поинтересоваться у вождя, а как такой танк будет поворачивать, тот ему ответил, что поворачивать ему и не нужно, так как он прямиком должен будет идти на Берлин! Но до Берлина этот танк, получивший в КБ у Котина неофициальные прозвище «бегемот», дойти так и не сумел. Во время одного из боев его командир, видимо, плохо разбираясь в боевых возможностях своей машины, отдал приказ ударить по врагу залпом, в результате чего из-за слишком сильной отдачи стольких орудий танк опрокинулся в оказавшийся рядом овраг, горючая жидкость опять разлилась, после чего «бегемот» подорвался на собственных боеприпасах. Строить в четвертый раз его уже больше не стали, но непосредственные его разработчики все-таки отправились в лагеря!

Сам Ж. Котин, имевший возможность не только наблюдать все эти эксперименты с тяжелыми и сверхтяжелыми танками, впоследствии писал, что только в «результате широкого экспериментирования, суровой проверки машин на деле можно было нащупать оптимальные конструкторские решения». Конечно, эксперимент - дело хорошее, однако не слишком ли часто наши конструкторы полагались тогда не столько на расчет, сколько именно на эксперименты, в результате которых появлялись все новые и новые проекты танков-крейсеров не только в чертежах, но и в металле? Хотя, другой стороны, в тех условиях требовалось просто выжить, они выживали, не считаясь ни с чем, выполняя любые, даже самые абсурдные из тех заданий, что к ним поступали.

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ И ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНЫ

В этот период на вооружении состояли танки иностранного производства и экспериментальные модели русских инженеров.
На вооружении  Красной армии были трофейные танки захваченные у противника.

В августе 1914 г. после начала военных действий Порохощиков обратился в ставку Верховного главнокомандующего Красной армии с предложением создать быстроходную военную машину для быстрого движения по бездорожью. Проект был одобрен, и уже 1 февраля в казармах Нижегородского полка в Риге пятьдесят мастеровых солдат и квалифицированных работников приступили к созданию машины. К середине мая 1915 года опытный экземпляр вездехода был уже готов. На вооружении он имел один пулемет, бронирование составляло восемь миллиметров, скорость по шоссе 25 километров в час, а вмещал вездеход два человека. Боевая масса машины составляла четыре тонны, а оборудована машина была карбюраторным двигателем в двадцать лошадиных сил.



Такой вездеход стал предком танка и представлял собой машину, которая покоилась на единой широченной гусенице, расположенной под днищем корпуса. А два колеса располагались по бортам. Данные колеса помогали вездеходу разворачиваться. А по дорогам техника двигалась на заднем барабане гусеницы и с помощью колес. Однако, дальнейшего развития техника не получила.








Танк Лебеденко был построен в России в 1915 . Это было огромное неповоротливое трехколесное чудовище в форме орудийного лафета (диаметр передних колес - почти 10м!). Вес примерно 40т. Двигатели - 2х240 л.с. Несколько огневых точек в боковых спонсонах и верхней (большей) и нижней (меньшей) башнях. Танк застрял на испытаниях, и в серию, к счастью, не пошел.

«Танк Менделеева» (также «Бронированный автомобиль» Менделеева) — установившееся в историко-технической литературе обозначение первого русского и одного из первых мировых проектов танка. Разработан в 1911—1915 годах инженером-кораблестроителем В. Д. Менделеевым. Будучи первым в мире проектом сверхтяжёлого танка, отличался высочайшими для своего времени показателями огневой мощи и бронезащиты. Проект содержал большое количество оригинальных конструкторских решений и новшеств, однако не вышел из стадии чертежей и не был воплощён в металле.

Тяжелый танк Mark I
(Mk I ).

Начавшиеся в 1914 году стремительными операциями, военные действия неожиданно резко замедлились на Марне. Началась затяжная, выматывающая траншейная война.
Противники предпринимали невероятные усилия, чтобы передвинуть линию фронта хотя бы на километр, последствия для солдат, бросавшихся в атаку на неприступные линии окопов, были катастрофичны.

Без сомнения, эти попытки имели своей целью сокращение потерь, но они скорее были основаны на бессмысленных разглагольствованиях, чем на здравом смысле. Одно только снаряжение, использовавшееся в это время, было явно позаимствовано у средневековых солдат: так, под защитой щитов, индивидуальных или коллективных, - последние были на колесах - бойцы надеялись целыми и невредимыми взять укрепленные сооружения про тивника. Не стоит уточнять, что от такой экипировки быстро отказались, поскольку артиллерия за считанные секунды не оставляла даже мокрого места от этого средневекового арсенала.

Легкий танк Рено FT-17 

Танк, спешно разработанный и пущенный в производство в разгар Первой мировой войны, более четверти века выполнявший боевые задачи от Западной Франции до Дальнего Востока и от Финляндии до Марокко - весьма внушительная характеристика Рено FT-17. Классическая схема компоновки и первая весьма успешная (для своего времени) реализация "формулы танка", сочетание оптимальных эксплуатационных, боевых и производственных показателей ставят танк "Рено" FT в ряд наиболее выдающихся конструкций в истории техники. Легкий танк получил официальное название "Char leger Renault FT modele 1917", сокращенно "Renault" FT-17. Индекс FT дала сама фирма "Рено", о расшифровке которого можно найти несколько версий: к примеру, franchisseur de tranchees - "преодолевающий траншеи" или fabile tonnage "легкий вес".

Средние танки Mk А "Уиппет",
Mk В и Mk С

 

Практически сразу же после начала использования танков МК англичане заметили, что им требуется значительно более скоростной и маневренный танк для действий в полосе за линией неприятельских укреплений. Естественно, что такой танк должен был прежде всего обладать большой маневренностью, иметь меньший вес и уменьшенные габариты. Проект сравнительно легкого танка с вращающейся башней фирма У. Фостера в Линкольне сделала еще до того, как на него поступил заказ от военных.

Опытный образец изготовили в декабре 1916 г., испытали в феврале следующего, а уже в июне последовал заказ на 200 танков этого типа. Однако с выпуском вращающихся башен почему-то возникли сложности и от них отказались, заменив башенноподобной конструкцией в кормовой части танка, особенностью танка было наличие двух двигателей, каждый из которых имел свою коробку передач. При этом двигатели и бензобаки находились в передней части корпуса, а коробки передач и ведущие колеса - сзади, где находился экипаж и пулеметное вооружение, имевшее круговой обстрел. Серийное производство развернули на заводе Фостера в декабре 1917 г., а первые машины покинули его в марте 1918-го...

Средний танк "Шнейдер" СА-1
(Schneider CA1)

Танк, с известным названием - "Шнейдер" ("Schneider"), был создан концерном "Шнейдер-Ле Крезо" и получил индекс СА-1 (char d'assaut-1 - "штурмовой танк первой модели"). Вначале Брийе, в целях эксперимента, перестроил трактор "Бэби" в бронированную машину. Комиссией военного министерства машина была сочтена довольно надежной, однако, отмечена ее малая проходимость.
В Венсене 21.02.1916 года было испытано удлиненное шасси гусеничного трактора, Брийе, отказавшись от непосредственного применения коммерческого шасси "Холт", использовал элементы его ходовой части с блокированной пружинной подвеской, с пружинным подрессориванием, что позволило несколько поднять скорость и повысить комфортность условий работы экипажа.

Танк "Шнейдер" СА-1, ранний выпуск, 1916 год

Формировать танковые части и заниматься подготовкой экипажей начали, не дожидаясь постройки первых экземпляров танков. В середине августа 1916 года в центр начальной подготовки в районе форта Марли-ле-Руа стали прибывать первые курсанты. 8 сентября 1916 г. первый танк "Шнейдер" был готов, но выполнение заказа затянулось. Взвинтив темп создания танков, французы затратили на полгода меньше, чем англичане, от момента выдачи заводам заказа до их применения. В спешке брали первые, лежащие на поверхности решения. Будучи вполне информированными, они игнорировали опыт англичан, отвергавших тракторную базу, и выполнили разработки на основе трактора "Холт", совершенно непригодного для преодоления изрытых воронками и окопами передовых позиций. Правда, защищенность гусеничных лент на французских танках была выше, чем у британских.

Средний танк "Сен-Шамон"
("Saint-Chamond", H-16)

Занимаясь созданием танка, полковник Римальо - Главный конструктор фирмы FAMH, за основу взял узлы ходовой части трактора " Холт", но вдвое удлинил шасси. Так как из-за более мощного вооружения возросла масса танка. Еще одной оригинальной особенностью французского танка "Сен-Шамон" была электрическая трансмиссия Кроше-Колардо. В то время электротрансмиссия использовалась на тяжелых транспортных машинах. Пост управления и 75-мм длинноствольная пушка с расчетом были размещены в большом переднем выступе корпуса, уравновешивавшийся кормовой нишей, а трансмиссию и двигатель - в средней части.

Функции командира и водителя на танке "Сен-Шамон" были разделены (в отличии от танка " Шнейдер" СА 1), и впереди слева находился водитель, который для наблюдения мог использовать бронеколпак и смотровую щель. По оси танка установлена пушка; слева от пушки был расположен наводчик. Место пулеметчика - правее пушки. В корме и у бортов находились еще четыре пулеметчика, один из которых выполнял функции механика. Поскольку идея " бронечелнока" с двумя постами управления была популярна в то время, то в корме танка первой мировой войны "Сен-Шамон" находился второй пост управления. Двери в бортах в передней части французского танка служили для посадки-высадки экипажа.

ГЛАВНАЯ СТРАНИЦА

Танк — бронированная боевая машина на гусеничном ходу, как правило, с пушечным вооружением в качестве основного.
На ранних этапах развития танкостроения иногда выпускались танки с исключительно пулемётным вооружением, а после Второй мировой войны проводились эксперименты по созданию танков с ракетным вооружением. Известны варианты танков с огнемётом. Чёткого определения танка нет, так как их концепция менялась в разные эпохи и была различна в разных армиях. Танки времён Первой мировой войны могут быть на первый взгляд неузнаваемы как танки (например, Сен-Шамон), или же, например, рядом специалистов шведская машина Strv-103 классифицируется не как танк, а как истребитель танков Некоторые машины (например, Тип 94), которые в отечественной литературе именуют «малыми танками», в западной литературе называют танкетками. Тяжёлый штурмовой танк Tortoise (A39), хотя и называется танком, не имеет поворотной башни и поэтому некоторыми специалистами относится к сверхтяжёлым САУ.
Основным отличием танка от других гусеничных боевых машин с пушечным вооружением является возможность быстро переносить огонь в широких пределах углов возвышения и горизонтальных углов. В подавляющем большинстве случаев такая возможность реализована за счёт установки пушки во вращающейся в горизонтальной плоскости башне, хотя есть немногочисленные исключения.  Самоходная артиллерийская установка может быть весьма схожа с танком конструктивно, но предназначена для решения других задач: уничтожения танков противника из засад или огневой поддержки войск с закрытой огневой позиции,  поэтому имеет некоторые отличия, прежде всего это касается баланса «огневая мощь/защищённость».

Происхождение названия

В «Ниве» были недавно помещены изображения изобретённого английскими военными инженерами гигантского бронированного автомобиля. Бесстрашный и неуязвимый, устремляется он всей своей громадой в самую кипень боя, под снаряды и пули, свободно берёт вражьи окопы, как пустое, незначащее препятствие, и, посеяв вокруг себя разрушение и смерть, преспокойно возвращается в свой полк. Английские солдаты назвали этого своего нового боевого товарища «лоханью» («tank» — «тэнк»).

(Журнал «Нива», № 4 за 1917 год)

Фотография одного из первых танков с надписью кириллицей «Осторожно. Петроград».

Слово «танк» происходит от английского слова tank, то есть «бак» или «цистерна», «резервуар». Происхождение названия таково: при отправке на фронт первых танков британская контрразведка пустила слух, что в Англии российским правительством заказана партия цистерн для питьевой воды. И танки отправились по железной дороге под видом цистерн (благо, гигантские размеры и форма первых танков вполне соответствовали этой версии). На них даже написали по-русски «Осторожно. Петроград».  Название прижилось. Интересно, что в России новую боевую машину первоначально называли «лохань» (ещё один вариант перевода слова tank).

Появление танков

Своим появлением танки обязаны Первой мировой войне. После относительно краткого начального маневренного этапа боевых действий на фронтах установилось равновесие (т. н. «окопная война»). Глубоко эшелонированные линии обороны противников было сложно прорвать. Обычный способ подготовить наступление и вклиниться в оборону противника состоял в массированном использовании артиллерии для разрушения оборонительных сооружений и уничтожения живой силы с последующим вводом в прорыв своих войск. Однако выяснилось, что по перепаханному взрывами, с разрушенными дорогами, перекрываемому к тому же перекрёстным огнём с флангов участку «чистого» прорыва не удаётся ввести войска достаточно быстро, к тому же противник по действующим железнодорожным и грунтовым дорогам в глубине своей обороны успевал подтягивать резервы и блокировать прорыв. Также развитие прорыва затруднялось сложностью снабжения через линию фронта.

ранняя модель Сен-Шамона
Экипаж, чел.	8

Ещё одним фактором, превращавшим маневренную войну в позиционную, являлось то, что даже длительная артподготовка не могла полностью уничтожить все проволочные заграждения и пулемётные гнёзда, которые затем сильно сковывали действия пехоты. В результате возникла мысль о принципиально новом транспортном средстве с высокой проходимостью (добиться которой можно было только с помощью гусеничного шасси), большой огневой мощью и хорошей защищённостью (хотя бы против пулемётного и ружейного огня). Такое транспортное средство могло бы с высокой скоростью преодолевать линию фронта и вклиниваться в глубину обороны противника, осуществляя, по крайней мере, тактические обходы.
Решение о постройке танков было принято в 1915 году практически одновременно в Великобритании, Франции и России. Окончательно первая английская модель танка была готова в 1916 году, когда прошла испытания, и первый заказ на 100 машин поступил в производство. Это был танк Mark I — довольно несовершенная боевая машина, выпускавшаяся в двух модификациях — «самец» (с пушечным вооружением в боковых спонсонах) и «самка» (только с пулемётным вооружением). Вскоре выяснилась низкая эффективность пулемётных «самок», которые не могли бороться с бронетехникой противника и с трудом уничтожали огневые точки. Тогда была выпущена ограниченная серия «самок», у которых в левом спонсоне по-прежнему был пулемёт, а в правом — пушка. Солдаты тут же метко окрестили их «гермафродитами».

 Британский танк Mark V, 1919 года выпуска, захвачен РККА у белой армии под Луганском.

Архангельск. Англ. танк Mark V 1919

Захваченный немцами во время Первой мировой войны английский танк ромбической схемы Mk.1 «самец».

Английский танк, захваченный воинами 51-й стрелковой дивизии под Каховкой 14 октября 1920 года

Луганск. Англ. танк Mark V 1919

Впервые танки (модели Mk.1) были использованы английской армией против немецкой армии 15 сентября 1916 года во Франции, на реке Сомме. В ходе боя выяснилось, что конструкция танка недостаточно отработана — из 49 танков, которые англичане подготовили для атаки, на исходные позиции выдвинулось только 32 (17 танков вышли из строя из-за неполадок), а из этих тридцати двух, начавших атаку, 5 застряло в болоте и 9 вышли из строя по техническим причинам. Тем не менее, даже оставшиеся 18 танков смогли продвинуться вглубь обороны на 5 км, причём потери в этой наступательной операции оказались в 20 раз меньше обычных.

ПЕРВЫЕ РУССКИЕ ТАНКИ

    

Предпосылки к созданию танков
Нашу страну по праву можно назвать родиной мирового танкостроения. И хотя первые танки, появившиеся на полях сражения Первой мировой войны, были построены не у нас, а в Англии, это утверждение справедливо. Ведь основная отличительная деталь любого старинного и современного танка – гусеница – родилась на берегах великой русской реки Волги, в Саратовской губернии. Уроженец села Никольского Вольского уезда крестьянин Федор Абрамович Блинов в 1878 году получил патент («привилегию») на «Вагон с бесконечными рельсами для перевозки грузов по шоссейным и проселочным дорогам». Эта конструкция и стала родоначальницей гусеничного движителя. Талантливый ученик Блинова Яков Васильевич Мамин в 1903 году сконструировал двигатель внутреннего сгорания, работавший на тяжелом топливе. В этом двигателе конструктор сделал дополнительную камеру с тепловым аккумулятором в виде вставного медного запальника. Запальник перед началом работы двигателя нагревали от постороннего источника теплоты, а затем уже в течение всего остального времени двигатель работал за счет самовоспламенения, используя в качестве топлива сырую нефть. На двигатель Мамин получил патент в 1903 году. Это обстоятельство дает право утверждать, что бескомпрессорный двигатель высокого сжатия, работающий на тяжелом топливе, был впервые построен в России.

"Самоход" Блинова




Первые русские танки

Весь мир в начале прошлого века жил ожиданием войны, какой человечество еще не знало. В преддверии этой войны государства объединялись в военно-политические союзы, вели «малые» войны, оттачивая боевое мастерство своих армий, изобретали новые виды вооружений. Одним из них становится танк, впервые появившийся на полях сражений в 1916 году и переломивший все бытовавшие в то время представления о войне.

Россия была первенцем в разработке новой машины: в 1911 году сын гениального русского химика Дмитрия Менделеева Василий разработал проект сверхтяжелого танка, который сочетал в себе все передовые инженерные решения того времени. Вот технические характеристики этого танка: масса 173,2 т; масса брони 86,46 т; масса вооружения 10,65 т; экипаж 8 чел.; длина с пушкой 13м, длина корпуса 10 м, высота с поднятой пулеметной башенкой 4,45 м, высота с опущенной пулеметной башенкой 3,5 м, высота корпуса 2,8 м; боекомплект пушки 51 выстрел; толщина брони 150 мм (лоб) и 100 мм (борта, корма, крыша); мощность двигателя 250 л. с.; максимальная скорость 24 км/ч; среднее удельное давление на грунт 2,5 кг/см2.

Танк предполагалось вооружить 120-мм морской пушкой, которая монтировалась в носовой части корпуса. Установленная на крыше пулеметная башенка, которая могла вращаться на 360°, поднималась наружу и опускалась внутрь также с помощью пневматического привода. Получение необходимого количества сжатого воздуха в силовом отделении обеспечивал компрессор с приводом от двигателя.

Для переброски танка по железной дороге он мог быть поставлен на железнодорожные скаты и передвигаться своим ходом.

Вызывает восхищение то, что талантливый русский инженер заглянул далеко вперед, вооружив свое детище крупнокалиберной пушкой (орудия такого калибра, 122-125 мм, устанавливаются практически на всех современных отечественных танках). Танки же, выползшие на поля сражении Первой мировой войны, были вооружены гораздо слабее, однако успешно выполняли боевые задачи. Несомненно, танк Менделеева, будь он запущен в массовое производство, стал бы самым выдающимся оружием той войны, неуязвимым и грозным. Интересно, что многие инженерные решения, обозначенные в проекте танка Василия Менделеева, были реализованы намного позднее и уже не в нашей стране. Например, пневмоподвеска была применена в легком английском авиадесантном танке «Тетрарх», а немцы в 1942 году в точности, практически без изменений, скопировали систему опускания корпуса на грунт, применив ее в сверхтяжелой 600-миллиметровой самоходной мортире «Тор». Тем не менее, приоритет тут все равно остается за Россией.

В 1914 году, уже в разгар боев Первой мировой войны, в Главное Военно-Техническое управление поступило сразу два проекта гусеничных бронированных машин. Первый – «Вездеход» русского изобретателя А.А.Пороховщикова.

После долгих проволочек 13 января 1915 года Пороховщикову ассигновали на постройку вездехода 9660 рублей. А 1 февраля 1915 года в мастерских, расположенных в казармах Нижегородского полка, расквартированного в Риге, конструктор уже приступил к постройке опытного образца. Через три с половиной месяца вездеход покинул мастерские — начались его испытания. Этот день — 18 мая 1915 года — и следует считать днем рождения танка.

Первый в мире танк имел все основные элементы современных боевых машин: корпус, вооружение во вращающейся башне, двигатель. Корпус — обтекаемой формы, толщина брони 8 миллиметров. Весьма значительные углы наклона брони делали ее более стойкой к воздействию бронебойных средств. Ходовая часть защищалась фальшбортами. Опытный образец корпуса состоял из нескольких слоев стали с прослойкой из волоса и морской травы и не пробивался пулеметными очередями.

Вездеход А. А. Пороховщикова при боевой массе 4 тонны с экипажем из двух человек развивал скорость по шоссе до 25 километров в час.

По твердой дороге «Вездеход» передвигался вполне уверенно, несмотря на слабый двигатель (10 л.с.), а 29 декабря 1916 года достиг скорости 40 верст/час, что было исключительно высоким показателем. В то же время машина совсем не могла двигаться по рыхлому снегу. Пороховщиков обратился за ассигнованиями на постройку улучшенного образца, «Вездехода-2», уже с бронированным корпусом и вооружением из четырех пулеметов, но ему было в этом отказано. В своем заключении о «Вездеходе-2» ГВТУ справедливо (что случалось нечасто) указывало на целый ряд недостатков проекта, как то: невозможность одновременной боевой работы трех пулеметов в башне (или «боевой рубке», как называл ее сам изобретатель), отсутствие дифференциала у движителя, проскальзывание резиновой ленты по барабану, да и вообще ее уязвимость, невысокая проходимость машины при движении по рыхлой почве, крайняя затрудненность поворотов и т.д. Возможно, что в дальнейшем А. Пороховщикову и удалось бы устранить наиболее серьезные недостатки, вот только времени на это в 1917 году уже не было. Да и фронту прежде всего нужен был специальный позиционный танк, способный рвать многорядные проволочные заграждения, преодолевать широкие рвы и вообще «утюжить» оборону противника.

Вездеход Пороховщикова был испытан на несколько месяцев раньше, чем англичане испытали своего «маленького Вилли». Зато английский танк, опробованный 30 января 1916 года, был под маркой МК-1 немедленно принят на вооружение.

В сентябре 1916 года в печати появились первые сообщения о применении англичанами нового оружия — «сухопутного флота». Эти сообщения были напечатаны в газете «Новое время» от 25 сентября (старый стиль) 1916 года. В связи с этими сообщениями в той же газете от 29 сентября (старый стиль) 1916 года появилась статья «Сухопутный флот — русское изобретение», которая перед широкой общественностью вскрыла неприглядную роль главного военно-технического управления в задержке русских работ по созданию нового оружия — боевых вездеходных машин.

Второй проект, воплотившийся «в железо» в Российской Империи, – это «Царь-танк» Н.В.Лебеденко, он же «Нетопырь». Идея этого ни на что не похожего сооружения родилась у капитана Лебеденко во время его службы на Кавказе, когда он впервые увидел арбы местных крестьян. Будучи человеком со связями, он «вышел» на самого «Отца русской авиации» Николая Егоровича Жуковского. Тот порекомендовал ему своих племянников - студентов Б.С.Стечкина и А.Микулина. Разработка по внешнему виду представляла собой как бы увеличенный в несколько раз орудийный лафет с двумя огромными 9-метровыми ведущими колесами с тангенциальными спицами (кстати, прочность этих колес рассчитывалась лично Н.Е.Жуковским) и меньшим, в рост человека, рулежным колесом. Вооружение «Царь-танка» составляли два орудия и пулеметы. Каждое колесо приводилось в действие собственным мотором «Майбах» мощностью 240 лошадиных сил (!). Основными же недостатками этого танка было довольно высокое давление на грунт и легкая уязвимость спиц для вражеской артиллерии. В процессе проектирования Б. Стечкину и А. Микулину удалось воплотить ряд блестящих технических решений. В начале 1915 года блестяще рассчитанный проект был представлен в ГВТУ, а уменьшенный в несколько раз самодвижущийся макет успешно преодолевал препятствия в виде коробок из-под карандашей и книг в игровой комнате цесаревича Алексея Николаевича.

И вот, наконец, настал день ходовых испытаний. В 60 верстах к северу от Москвы, близ древнего города Дмитрова, у станции Орудьево в лесу была расчищена площадка, которую в целях скрытности обнесли частоколом и земляным валом. В августе 1915 года, в назначенный день в присутствии многочисленных представителей армии и военного министерства управлявшаяся Микулиным машина начала движение довольно уверенно, сразу, как спичку, сломав березу, оказавшуюся на пути. Это событие было встречено овациями присутствующих. Однако, пройдя несколько десятков метров, чудо-танк застрял задним колесом в неглубокой ямке и не смог двигаться дальше, несмотря на все усилия покрасневших от натуги моторов «Майбах» - даже их усилий оказалось недостаточно для того, чтобы вытащить «Царь-танк».

После такой крупной неудачи интерес к танку Лебеденко враз потух, танк бросили там же, где он и испытывался; в 1923 году то, что к тому времени осталось от «Нетопыря», разобрали, и лишь остатки земляного вала напоминают ныне об амбициозном проекте капитана Лебеденко.

В результате этого, во время Первой мировой войны русских танков на полях сражений так и не появилось. Зато во множестве были выпущены бронеавтомобили, принимавшие самое активное участие как в Первой мировой, так и в начавшейся в России Гражданской войне. Что характерно, довольно значительная их часть выпускалась на шасси первых отечественных автомобилей фирмы «Руссо-Балт». Было выпущено несколько типов таких единиц бронетехники, но наибольшую финансовую и моральную поддержку ГВТУ получил проект инженера Кегресса, который предложил перевести всю военную технику на полугусеничный ход. Но этому разумному решению не суждено было воплотиться в жизнь до 1917 года – помешали две революции.

Лишь в 1919 году на Путиловском заводе было выпущено 6 броневиков «Остин-Путиловский-Кегресс», которые в этом же году вступили в бой на стороне большевиков в боях против войск Н.Н.Юденича под Петроградом. На западе такую боевую машину назвали «русским типом танка».

ДОВОЕННЫЙ ПЕРИОД

Пока различные трудности преследовали танкостроение в экономически развитых странах, в России, ставшей в 1917 г. страной, решившей строить социализм, на повестке дня стояли совершенно другие задачи. Еще осенью 1919 г. Совет военной промышленности РСФСР принял решение начать выпуск собственных танков по типу французского "Рено" FТ-17. За образец взяли трофейный танк, который на сормовском заводе в Нижнем Новгороде разобрали на части и тщательно измерили каждую деталь. В создании первого отечественного танка участвовал также Ижорский завод и московский АМО (ныне ЗИЛ), поставлявшие броню и двигатели, тогда как в Сормове делали шасси и проводили окончательный монтаж. Головную машину, получившую соответствовавшее духу времени название "Борец за свободу тов. Ленин", сдали армии 15 декабря 1921 г., после чего последовали еще 14, все также с именами собственными. "Русский Рено", или, как их еще называли, танк "М" (малый) или "КС" - "Красное Сормово", отличался от французского наличием собственного двигателя и клепаной башни. Максимальная скорость у него составляла 8,5 км/ч, запас хода - 60 км, толщина брони - 8-6-мм, экипаж 2 человека.